В тихом омуте... - Страница 109

109

– Привет, – сказал телефонный Олег Васильевич тоном старого знакомого, постукивая по моему рюкзаку кончиками пальцев, – а мы уж заждались. Что ж ты вводишь в заблуждение работников доблестных органов, душа моя? В одном же ведомстве работаем.

– Уж вы простите, Олег Васильевич, – развела руками я, – так получилось.

– Надеюсь, недоразумение исчерпано? – обратился Олег Васильевич к своре ментов. – Значит, я ее забираю.

Олег Васильевич встал, взял меня под руку, и мы направились к выходу, минуя множество ненужных, почти бутафорских перегородок и отсеков.

…Когда мы вышли на улицу, в лицо ударила подсохшая московская ночь. Никогда еще изгаженный городом воздух не казался мне таким свежим. В полном молчании мы дошли до машины Олега Васильевича – “Шкода-Фелиция” цвета мокрый асфальт. Олег Васильевич распахнул передо мной дверь.

Я уселась на сиденье рядом с водителем, сразу же пристегнулась ремнем и повернула голову в сторону Марилова.

– Куда? – спросил Олег Васильевич.

– На проспект Мира, если вас не затруднит.

– Теперь меня уже ничто не затруднит, – хмыкнул Олег Васильевич и тронул машину с места.

Некоторое время мы ехали молча. До тех пор, пока меня не начала грызть смутная досада на полную, вопиющую бесстрастность этого человека – вытащить незнакомую деваху из каталажки и даже не поинтересоваться, почему она туда попала. Ладно, если он не поинтересовался – я поинтересуюсь.

– Лихо у вас получилось!

Он не удостоил меня ответом, сосредоточившись на дороге. Профиль у него тоже был звериный, стянутый к чересчур широким крыльям носа. Так и есть – ласка, я не ошиблась.

– И как только удалось? Ни малейшей реакции.

– Вы, должно быть, внебрачный сын министра внутренних дел – вон как все уладили. Или нет – консультант хельсинкской правозащитной группы… А может, генерал от инфантерии?

– Мимо, – наконец разлепил губы он.

– Мимо так мимо. Вы случайно не знаете, что такое “питомза”?

Наконец-то он удостоил меня взглядом.

– Тебе-то зачем?

– Этот вопрос мучает меня последние несколько часов.

– Случайно знаю. Это такая проволочная сетка. Ее используют водолазы для сбора трепангов. И снова – молчание.

– А что такое трепанги? – глупо спросила я. Олег Васильевич засмеялся – в свете пролетавших одиноких реклам блеснули зубы.

– Скажите, а если бы я действительно вляпалась в двойное убийство с отягчающими, вы бы тоже меня вытащили?

– Во всяком случае – попытался, – серьезно сказал Олег Васильевич, не глядя на меня. – Хотя для этого пришлось бы разнести все отделение.

– Надо же! Вы меня интригуете.

– Ты здесь ни при чем. Просто ты позвонила от Игоря – и я приехал.

– Надо же, да здравствует мужская дружба!

– Игорь почти никому не дает мой телефон. Но если дает… Значит, хочет защитить этого человека.

– А вы, стало быть, идеальная машина для защиты.

– Стало быть, – отрезал Олег Васильевич.

– Какая находка для вашей жены!

– Я не женат, – сразу же раскололся Олег Васильевич.

– А зря. Масса хрупких женщин, особенно в безнадежной бюджетной сфере, нуждается в защите. Вообще, я просто так спросила. Без всякой задней мысли.

– Я тоже без задней мысли. , “Шкода” подкатила к моему дому на проспекте Мира.

– Ну, если попадете за кражу марокканских апельсинов с лотка, звоните. Вытащу, – напутствовал меня Олег Васильевич.

– Всенепременно. – Я неожиданно изогнулась и поцеловала его в щеку – в знак признательности.

Олег Васильевич дернулся от неожиданности, повернулся ко мне и стал запоздало рассматривать.

– Знаете что? – внесла вдруг я предложение. – Раз уж вы так волшебно меня спасли – прямо как Бог из машины… Я не могу вас так просто отпустить. Давайте поднимемся и выпьем чего-нибудь. За знакомство. Не возражаете?

Олег Васильевич пожал плечами:

– Хорошо.

Мы поднялись в квартиру. Оглядев обстановку, Олег Васильевич слегка присвистнул, что несколько разрушило его имидж ничему не удивляющегося крепкого орешка; а он наверняка дал себе слово ничему не удивляться – я так и видела, как несгибаемый семиклассник Олег Марилов царапает детскую клятву на листке в клетку и скрепляет ее кровью из проколотого булавкой пальца.

– Шикарно живете!

– Вообще-то это Грека апартаменты.

– Кого?

– Грека, – я прикусила язык, – Игоря Викторовича, стало быть.

– Странно вы его называете.

– Ничего странного. По принадлежности к исторической родине. А эту квартиру он сдал мне напрокат. Похоже, так же, как и вас…

. – Похоже, ты действительно для него что-то значишь.

– У вас аналитический ум. Недавно я оказала ему маленькую услугу. Только я не любовница, которая приехала в Москву, чтобы спустить деньги на аттракционах в парке Горького… Не подумайте.

– Я и не подумал. У Игоря жена.

Подобная простодушная твердолобость как-то не вязалась с образом маленького хищного зверя, вытащившего меня из передряги, и даже задела меня: элегантный спаситель не имеет права быть ортодоксом.

– А вы считаете, что нельзя иметь любовницу при наличии жены, даже самой распрекрасной? Это не мужской взгляд. Думаю, если бы у каждого второго мужика женой значилась Клаудиа Шиффер, он бы вес равно исподтишка пялияся на соседку с верхнего этажа.

Олег Васильевич брезгливо приподнял брови:

– При чем здесь это? Я говорю об Игоре. И его жене.

– Она удивительная женщина?

– Она уже давно парализована. Восемь лет. Травма позвоночника.

109