В тихом омуте... - Страница 57

– Тебе ничего не угрожает, во всяком случае, не с этим типом.

В глазах Алены блеснули слезы – вот те перья действительно могла делать с ней что угодно.

Но я не сделала ничего, я просто поцеловала ее в щеку.

– Черт возьми, – Алена слизнула языком предательски выкатившуюся слезу собственника, – только этого не хватало! У тебя есть платок?

– Сейчас. – Я достала из кармана платок, и тотчас же кухня вместе с Аленой поплыла у меня перед глазами – браслета в кармане не было! А ведь я положила его сюда, именно в этот карман… Еще не веря себе, я обшарила другие карманы – пусто.

Только этого не хватало!

Выпасть он не мог, карман был достаточно глубок и дыр в нем не было… Но я вполне могла потерять его в ванной, когда умывалась. На всякий случай я обшарила взглядом пол кухни, вполне стерильный, – спокойно, без паники. Ничего не найдя и шепнув Алене несколько ободряющих слов, я отправилась в ванную.

Здесь я встала на колени, осмотрела все, даже под ванную заглянула – ничего, никаких следов. “Господи, только не сходи с ума… Нужно было сразу избавиться от него, сразу, сразу… Держи себя в руках – он вполне мог упасть на ковер, завалиться за кресло, в котором я сидела…"

– Ты не это ищешь? – раздался вкрадчивый голос Фарика. – Я тут за тобой наблюдаю и решил помочь.

Картина была еще та – я на коленях, шарю руками по полу, вот ты и попалась! Стараясь не растерять остатки самообладания, я резко обернулась.

– Не это? – спросил Фарик. В пальцах его болтался браслет.

– В смысле? – промямлила я, стараясь выиграть время.

– Я думал, что ты его потеряла.

– Ничего я не теряла!

– Странно… У машины он был у тебя на руке, потом исчез куда-то, а теперь ты говоришь, что ничего не теряла. А вещь, между прочим, отличная, эксклюзив.

– Пропусти меня, – независимо сунув руки в карманы, я направилась к выходу.

И тогда Фарик со всей силой втолкнул меня обратно и закрыл дверь на хлипкий декоративный крючок.

– Поговорим? – спросил он, сузив глаза.

– О чем?

– Откуда у тебя этот браслет?

Я молчала, мне просто нечего было сказать.

– Тебе дала его Алена, да?! – Он близко подступил ко мне, невыносимо близко. – Кто к ней приезжал, ну?! Кто оставил эту вещь, куда она делась?

– Если ты о браслете, то он у тебя в руках, – сразу же обессилев, прошептала я.

– Эта баба, куда она делась? Ну ты, актриска-любительница, давай отвечай!

– Да пошел ты!

– Сейчас пойду. Пойду и спрошу у этой богатой стервы! И учти, я вас живыми не выпущу, пока вы все мне не расскажете!

– Алена ничего не знает. Я… Я нашла его… Фарик дьявольски улыбнулся:

– Вот как, нашла! Очень хорошо. Где ты его нашла?

На улице перед шведским консульством? В бане? На полу в Русском музее?

– Я не помню! Не ори на меня! В своих пустынях Каракумы будешь орать, писатель вшивый. Если некуда пристроить свое больное воображение, пиши фантастику! И выпусти меня!

– И не подумаю. – Я видела, как тяжелеют его руки, как наливаются ненавистью глаза, – и это парализовало мою волю: именно так всегда поступала Мышь – она складывала лапки на груди и покорно ждала титра “Конец фильма”, чтобы вернуться в свою скучную безопасную жизнь.

В дверь постучали, сильно и настойчиво.

– Что происходит? – спросила Алена недовольным голосом.

– Еве что-то плохо, – не растерялся Фарик, – мы сейчас!..

Алена подергала ручку, деликатная женщина, толкни дверь, где же твоя хваленая пятнистая ревность?!

Фарик пустил воду и заткнул ванную пробкой.

– Ну ты, шлюшонка, если ты держишь меня за дурака, то сильно ошибаешься! Быстро и глядя в глаза: зачем ты сняла его?

– Я и не снимала, он сам упал!

– Зачем ты соврала мне, что ничего не ищешь?

– А я и не искала…

– Ты только стояла на коленях и шарила руками под ванной… Больше ничего. Ну, говори! – Он ударил меня наотмашь и по-настоящему, голова моя дернулась и чуть не соскочила с плеч. – Или позвать твою любовницу, эту извращенку, и она все скажет?!

От напряжения он покрылся испариной. От него так разило спиртным и резким запахом пота, что я просто обезумела, еще секунда, и я потеряю сознание от этих дремучих испарений…

– Извращенку? Вот как! А сам ты не извращенец?! Ты и твой ненормальный дружок трахали одновременно одну несчастную девочку, даже не зная, кто остался в живых… Так она была жива или мертва – та, которую ты как будто любил… – Камешек случайной правды выскользнул у меня из-под ног, он наверняка вызовет целую лавину камней, которая убьет меня… Я оттолкнула Фарика, но он удержался на ногах.

Он смотрел на меня широко открытыми глазами, безумная догадка металась в его зрачках.

– Это…Это ты?!

– Ну, смелее!

– Мышь? – Не веря себе, он протянул руку к моему лицу, стараясь сорвать его, как срывают маски после карнавала. – Не может быть…

– Все может быть. – Меня вдруг понесло, я почувствовала жгучее желание выговориться, хоть на минуту обрести себя прежнюю, нелепую, безвозвратно потерянную; груз чужой жизни, которого я до сих пор не замечала, вдруг стал непосильным – отдохнуть, отдохнуть хотя бы минуту, переложить его пусть на враждебные, но чужие плечи…

– Значит, ты все-таки это сделала… Но этот парень, он же уехал… Но ты это сделала… Значит, ты взяла Венькины деньги, чтобы сделать себе лицо… А перед этим… Передэтимты убила ее.

– Я не убивала ее… Я все тебе, объясню! Фарик подозрительно успокоился, по лицу прокатилась волна сумасшествия и унесла вместе с собой все эмоции – так уносит пустые раковины, мертвых креветок, обрывки медуз… Я с ужасом увидела пустые глазницы, побледневшие крылья носа, мертвую щель рта, как будто вырезанную из жесткого картона.